Николас пребывал в подавленном настроении. Ни музыка, ни смех, ни веселье двух сотен гостей, танцевавших в бальном зале, не могли унять его боль.
Глазами он искал жену. Жену? Николас горько усмехнулся. Разве Аврора была ему женой? Сейчас он воспринимал ее лишь как женщину, которая жила с ним под одной крышей. Последний месяц между ними не было никакой близости.
Но никто не догадывался об этом. Аврора вела себя как опытная хозяйка дома, любезная и веселая. Лишь когда она ловила взгляд Николаса, под маской притворной веселости проступала правда. Улыбка сползала с ее лица, и она торопливо отворачивалась.
Верный Олли как-то заявил Николасу, что тот сам виноват — поглощен жалостью к себе.
Впервые за время долгой дружбы Олли всерьез разозлился на Николаса.
— Ты разве не видишь, что творится с твоей женой? Ты, набитый дурак!
Николас все видел, но ничего не мог с собой поделать.
— Леди Силверблейд, вы хорошеете с каждым днем.
Аврора улыбнулась и поблагодарила герцогиню Килкенни. Она радовалась возможности поболтать, отвлечься от мыслей о Николасе. Муж угрюмо поглядывал на нее с другого конца зала.
Аврора и в самом деле чувствовала себя красавицей сегодня. В последнее время она объездила все самые модные магазины, выбирала самые дорогие ткани… Чем же еще было заниматься в Лондоне?
Кэтрин улыбнулась:
— Похоже, ты становишься законодательницей мод в Лондоне, моя дорогая. Где та скромная провинциалка, которая приехала сюда в прошлом году?
Аврора и Кэтрин побеседовали немного. Герцогиня расспрашивала о Диане. Сестра не захотела приехать в Лондон, предпочтя остаться в Корнуолле на лето. Мимо них проходил молодой человек одних с Авророй лет. Кэт окликнула его и, шепнув, что он тоже ирландец, представила Авроре.
— Аврора, вы меня не помните? — спросил юноша.
Он был высок, хорош собой, со смелыми карими глазами и приятной улыбкой. Аврора посмотрела на него озадаченно.
— Я не узнаю вас, сэр.
Юный джентльмен продолжал ослепительно улыбаться.
— Меня зовут Конор Грантли.
Аврора сразу вспомнила.
— Конор! — воскликнула она, радостно обнимая одного из своих друзей детства. — Как приятно тебя снова увидеть! А что ты делаешь в Лондоне? — Не дав юноше ответить, Аврора обернулась к Кэтрин: — Отец Конора владеет поместьем, граничащим с Фолконстауном.
— Думаю, вам двоим есть что вспомнить, — улыбаясь, сказала Кэт. — Извините, я должна вас оставить. Вижу, ко мне спешит муж.
Аврора с интересом взглянула на Конора:
— Неудивительно, что я тебя не узнала. Ты стал настоящим джентльменом.
— А ты стала еще красивее! Я тебя сразу узнал. Но разве такой ты была, когда каталась на пони со мной и моими братьями?
— Хорошие были времена, — с грустной улыбкой заметила Аврора. — Жаль, что мы больше не дети. Сейчас я замужняя женщина, маркиза.
— Понимаю, — кивнул Конор.
— А как Фолконстаун? Процветает в руках лорда Фицхью?
Тень легла на лицо Конора. Он нервно огляделся.
— Здесь можно поговорить наедине, чтобы нам не мешали?
— В саду, — ответила Аврора.
Она повела Конора в сад, не зная, что за ними следят.
Николас не слышал, что ему говорит собеседник. Все его внимание было сосредоточено на Авроре с того момента, как он увидел, что она обнимает какого-то юношу. Николас удивлялся: что за птица этот юный джентльмен? Судя по одежде — не особо высокого полета.
Почти сразу Николас поспешил в сад. Он пересек зал и вышел на веранду: двери из-за жары оставались открытыми.
Он увидел свою жену. Нахальный юнец обнимал ее.
Ник едва не задохнулся от гнева. Он подошел быстро — так, что они даже не успели его заметить. Схватив парня за плечо, он отбросил его в сторону.
— Николас, я объясню…
Аврора хотела закричать и не смогла. Николас схватил ее за руку и потащил в глубину сада.
— Николас, ты делаешь мне больно…
Он вел ее за собой, пока они не оказались там, где их никто не мог найти.
Она повернулась к мужу, задыхаясь от возмущения и обиды.
— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе сказал он.
— Зачем мне придумывать какие-то объяснения?! — крикнула она. — Ведь ты уже все сам решил: осудил и приговорил.
— Я должен спокойно смотреть, как моя жена целуется с другим мужчиной?..
— Он не целовал меня! — горячо воскликнула Аврора.
— Но вы обнимались, моя дорогая. Я же видел.
— Не я обнимала его, а он меня.
— Это ничего не меняет.
— Ах, не меняет! — с иронией произнесла Аврора. — Когда миссис Литтлвуд вас целует, обнимает — это нормально. Но если кто-то хотя бы прикоснется ко мне… Этого джентльмена зовут Конор Грантли. Я знаю его с детства. Когда-то мы были соседями в Ирландии.
Николас подошел к Авроре, лицо его потемнело и скривилось. Аврора отшатнулась, но он больно схватил ее за запястья.
— Если ты надумала завести себе любовника, я заставлю тебя передумать!
Аврора покачала головой.
— Ты мне не доверяешь, — сказала она.
Он отпустил ее, словно она внезапно стала ему противна.
— Я хочу быть уверенным в том, что сын у тебя родится от меня, а не от кого-то другого.
Его несправедливые, оскорбительные слова подействовали на Аврору как пощечина. В ней закипела ярость.
— Вы, милорд, не прикасались ко мне по меньшей мере месяц. Можете быть уверены в том, что мой ребенок будет не от вас.
И тогда он ударил ее по щеке. Ударил не сильно. Но то, что Николас способен поднять на нее руку, было болезненнее, чем сам удар.
Николас, осознав, что сделал, скривился от отвращения к самому себе.
— Аврора, прости, — проговорил он уже в следующее мгновение и протянул к ней руки. — Не знаю, что на меня нашло. Мной овладел гнев, я не хотел…
Не слыша его и думая, что он вновь собирается ее ударить, Аврора отпрянула. Широко распахнув глаза, полные ужаса, она закричала:
— Не прикасайся ко мне! Никогда больше не смей ко мне прикасаться!
Николас бессильно уронил руки.
— Аврора, я…
— Оставь меня!
Лицо его было бледным.
— Отлично. Нам обоим надо побыть в одиночестве. Завтра утром ты поедешь в Силверблейд. Если кто-то из нас решит, что наш брак обречен, я придумаю, как нам его разорвать.
Аврора не нашла, что сказать. Когда к ней вернулась способность говорить, она тихо пробормотала:
— Н… Николас, о чем ты говоришь? Не может быть… Ты это всерьез?
— Вполне, мадам.
И он, усмехнувшись, ушел.
Аврора закрыла лицо руками и зарыдала.
Через четверть часа к Авроре подошел Уэсли.
— Аврора, что случилось?
— Ничего, — смахнув слезы, бодро ответила она.
Уэсли кивнул с пониманием.